❖ ХОГВАРТС: ПО ТУ СТОРОНУ СВОБОДЫ ❖
Часть первая. Туманная
Тебе 3 года, и ты впервые слышишь это странное слово - Хогвартс. Оно кажется тебе смешным и странно знакомым.
Тебе 7 лет, и когда папа укладывает тебя спать, ты отбираешь у него "Сказки Барда Бидля" и просишь рассказать про Хогвартс.
Тебе 10 лет, и хотя ты не веришь насмешкам старшего брата, ночами ты не спишь и боишься, что вдруг, по какой-то ужасной ошибке, письмо из Хогвартса не придет.
Тебе 11 лет, и в этот день рождения торт и подарки остаются без должного внимания, которое целиком и полностью достается мокрому комку перьев, принесшему заветный конверт, подписанный - теми самыми! - зелеными чернилами.
Тебе 13 лет, и ты, блуждая по коридорам, чтобы избежать неприятностей, понимаешь, что родители рассказали тебе про Хогвартс не все сказки.
Тебе 15 лет, и сдавая СОВ, ты впервые задумываешься о том, что же будет после Хогвартса.
Тебе 16 лет, и Хогвартс уже осточертел, вы все только и живете мыслями об оценках ЖАБА и фасонах выпускных нарядов.
Тебе 17 лет, и, кажется, ты останешься в Хогвартсе до конца своих дней...
...
Эти каникулы будут невероятными, говорили девчонки, пудря носики перед зеркалом в туалете. Такое нельзя пропустить, уверяли друзья. О секретной вечеринке старшекурсников знал каждый хаффлпафский первокурсник, и чудо, что эти слухи не дошли до администрации школы, увлеченно готовившей свой рождественский бал с чинными танцами времен мерлиновой молодости и - вы только подумайте! - сливочным пивом! Пряча в Выручай-комнате бочонки со старым добрым Огденским, мы лишь смеялись над ними.
Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Никто не знает, что именно произошло, и когда это случилось. Последний день, в котором мы можем быть уверены, был четверг. Двадцать второго декабря мы спрятались в Выручай-комнате, чтобы отметить окончание триместра - как следует. Двадцать третьего декабря мы вышли из нее в совсем другой Хогвартс.
Мы не знаем, спаслись ли мы от проклятья или стали его жертвами. Выжили мы, или умерли. Мы знаем только одно, в Хогвартсе остались только те, кто провел эту ночь в Выручай-комнате, и мы хотим знать только одно - как нам отсюда выбраться?
Часть вторая. Обезлиренная
В ночь с 22 на 23 декабря из школы исчезли все люди, существа и животные. Ни преподавателей, ни учеников, ни эльфов не осталось - все исчезли без следа. Даже портреты опустели, а факультеты потеряли своих покровителей-призраков. Кто угодно может войти в башню Гриффиндора, и никто не загадывает загадки рейвенкловцам. Может, кто-то уцелел в Запретном лесу? Проверьте, если вы смелые.
Сравниться по степени ужаса с этим открытием может лишь следующее - никто не может покинуть Хогвартс. Замок и его окрестности словно закрыты невидимым куполом, сквозь который не пройти. Трансгрессия не работает, как и прежде, и порт-ключи потеряли свои свойства, а тому, кто попытается перелететь через ворота, повезет, если он отделается переломами. Возможно, сработает каминная сеть, но все подключенные к ней камины - в запертых кабинетах.
К счастью учеников, в школе есть некоторый запас еды и медикаментов, но хватит ли им их до тех пор, пока не придет помощь? Да и придет ли она? Может, пора действовать самим и искать выход? А что, если кого-то устраивает текущее положение вещей?.. Искать ответы на эти вопросы предстоит Вам.
Часть третья. Которая должна была быть первой
Если Вы откроете учебник по Новейшей истории магии, одобренный Министерством и директором Хогвартса, то прочитаете, что война закончилась 2 мая 1998 года. В маггловской книжке вы найдете, что война заканчивается, когда каждый из ее участников напишет свои мемуары. Если вы спросите нас, мы скажем, что война не заканчивается никогда, фениксом вспыхивая в сердцах каждого нового поколения, обреченного стать по-своему обреченным.
Судьба серебряно-зелёного факультета висела на волоске после окончания войны, как и судьбы всех чистокровных волшебников магической Англии. Метка на предплечье становилась доказательством, а под подозрение попадали все семьи, которые носили статус чистокровных или же хотя бы раз имели неосторожность высказаться о лояльности к идеям Тёмного Лорда.
"Хочешь мира - готовься к войне", - должно быть, именно этим лозунгом руководствовалось Министерство Магии, проводя многочисленные рейды в первые послевоенные месяцы. Обыски, допросы ("беседы", как официально это называлось), конфискация переписок и многое другое обрушилось на голову тех, кто оказался неугодным, не идеально чистым перед лицом нового закона, для которого чистота крови становилась поводом для обвинения.
Не обошла стороной суровая рука светлого будущего и один из четырёх факультетов Хогвартса, сжав свои твёрдые пальцы на горле зелёной змеи. Факультет не только оказался в опале и подвергался всяческого рода гонениям, но и в какой-то момент, спустя пять лет после окончания войны, попал под угрозу упразднения. Документ с таким предложением был направлен в ШЧиВ "Хогвартс", лично директору МакГонагалл, а уже она собрала общий совет преподавателей.
Это были непростые времена для Хогвартса, и преподавателям предстояло решить в июле, будет ли этот год последним годом, когда из стен замка вышли выпускники Слизерина. Вопрос был не просто важным, он решал судьбы многих детей, которых Шляпа может отправить учиться на змеиный факультет. Найдут ли они потом своё место в жизни? Не будут ли потеряны и изгнаны из общества магов только потому, что оказались на там?
Да, факультет, чьи цвета отливали серебром и зеленью, выпустил из своих подземелий много тёмной магии, но это не значит, что там нет места светлому началу, а давить что-то, не давая ему и шанса на развитие, оказалось для преподавателей Хогвартса слишком радикальным шагом, и они, пусть и не единогласно, выступили с решением отклонить предложение Министерства. Впрочем, говорят, тот факт, что попечительский совет, щедро финансирующий школу, состоит преимущественно из выпускников Слизерина и возглавляется Малфоями, тоже повлиял на окончательное решение.
Тем не менее, деньги не могут решить всех проблем, и положение факультета до сих пор остаётся шатким и ненадёжным, а попадающие в змеиные объятия вступают на непростой путь, в котором их ждёт множество испытаний. Сегодня Слизерин считается "дурным" факультетом, хоть этого и не говорят вслух. Конечно, считается, что время всё лечит, но в наше время разница между слизеринцами и представителями других факультетов особенно заметна. То, что легко сходит с рук другим, так же легко вменяется в вину слизеринцам. За проступок одного могут лишить выходных в Хогсмиде весь факультет, по подозрению в использовании Зелья Удачи сборная по квиддичу была дисквалифицирована на несколько лет, пока самый младший член команды не выпустился из школы.
Такому положению дел во многом способствовали и сами представители серо-зелёных. Ответная реакция на гонения не заставила себя ждать, студенты Слизерина стали гораздо сплочённее и агрессивнее, междоусобицы внутреннего плана всегда откладывались на потом, если речь шла об отношениях факультета с другими домами Хогвартса. Их несправедливо оценивали на уроках - они срывали уроки, их пытались укусить - они кусались больнее, и внутренний дух Слизерина оказался сильнее всего, что было вокруг.
Те, кто учатся на змеином факультете, принимают распределение в ряды подопечных Салазара Слизерина за честь и подчёркивают своё особое положение различными способами - одеждой, манерами, общением. Особенно в этом плане выделяется "элита", представители наиболее знатных семей, которые считают, что им, как в старые времена, можно всё - и за это не будет ничего. Они ведут себя высокомерно и горделиво, свысока смотря на остальные факультеты. Они не признают дружбы с Гриффиндором и всеми его представителями, а те, кто перешёл эту черту, оказываются под угрозой получения статуса отщепенца, такой шаг приравнивается к предательству, ибо никто поблажек для змеиного факультета делать не собирается, а они не собираются склоняться ни перед кем. В то же время они стали мягче относиться к полукровным студентам. Факультет превыше крови - новый девиз серо-зеленых, а воспитание ценится больше, чем происхождение. Из старшекурсников Слизерина сложилась целая "субкультура", верная традициям - утонченные девушки и галантные юноши, весь вид которых говорит о том, что у них есть класс, легко выделились бы из толпы и без зеленых галстуков, и на первый взгляд покажется, что они по определению не могут быть причастными к тому, за что их пеняют. Однако, стоит понаблюдать за их поведением чуть дольше, и становится ясно - они не дают спуску никому.
