[NIC]Frida Bletchley[/NIC][AVA]http://savepic.su/4818306.png[/AVA][STA]ведьма[/STA]Переезд обратно в Англию доставил бы Фриде больше удовольствия, если бы не был вынужденной необходимостью. Она успела соскучиться по плохой погоде, чопорному Министерству  и суховатым в общении гоблинам Гринготтса. К ним она испытывала особую, не понятную нормальным людям любовь, считая, что большинство волшебников их сильно недооценивают.

Так вот возвращение ознаменовалось не самыми приятными событиями. Лорд восстал из мертвых, где ему было самое место, и грозился вновь развернуть бойню на территории Соединенного Королевства. А учитывая некоторые скелеты в шкафу семьи Блетчли, Фриде было чего бояться. Бальтазар, к счастью, это понимал, и она была как никогда благодарна ему, когда он согласился вернуться в страну, к которой теплых эмоций не питал. Отсиживаться в Стокгольме, когда вся ее семья находилась в опасности в черт знает скольки километрах от нее, было вариантом, который даже не подлежал рассмотрению.

Не то чтобы здесь она переживала меньше. И не то чтобы за нее переживали меньше – отец, не особо рассчитывая на удачу, все же поинтересовался, не желает ли она вернуться обратно в Швецию. Ответу он не удивился. Все же находиться ближе к ним и узнавать о происходящем не через сводку новостей, ей нравилось куда больше. Расстояние пугало, несмотря на аппарацию и все возможные способы поддержки связи.

В ссору отца и брата она старалась не лезть. Фрида понимала как одного, так и второго, и совершенно не знала, кто из них больше прав. Возможно, у Алекса было больше здравомыслия и, если рассуждать логически, он был прав куда больше, однако осуждать отца она ни за что бы не стала, уважая его принципы. Отказаться идти вновь на поклон к Лорду, было решением смелым, хоть и по-гриффиндорски безрассудным, но на то было его право. Вопрос был лишь в одном – чем это обернется лично для него?

Самому Алексу и его жене вряд ли что-то угрожало в отместку за своенравие Блетчли-старшего. Все-таки Лорду вряд ли был резон разбрасываться ценными кадрами. Ей? Да тоже, в общем-то, нет. Она и сама могла за себя постоять, но точно знала, что Баль никогда не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Сильнее всех ее волновал племянник. Даже его нахождение в школе, под защитой Дамблдора, не могло его уберечь, если вдруг Лорду взбредет в голову оставить у него на руке метку.

Судя по тому, как муж быстро подхватил эту тему, стоило ей завести разговор, подобные мысли крутились и в его голове тоже. К Майлзу он всегда относился с теплотой, а потому его безопасность волновала Харта также сильно. Так что его предложение отправить племянника к его родителям, было более, чем здравым. Насколько Фрида знала мистера и миссис Харт, Пожирателям, решившим сунуться к ним, мало не покажется.

Оставалась всего одна загвоздка, которая могла испортить им весь план. Ни Алекс, ни тем более его жена, не должны были знать, где находится их сын. Лорду ничего не стоило заглянуть в голову к Алексу и найти там ответы на все, интересующие его вопросы о местонахождении Майлза. И это была бы катастрофа.

Блетчли уже предчувствовала скандал, который закатит им Эйвери. Ее можно было понять, вряд ли бы сама Фрида согласилась так просто отпустить куда-то сына, но все же она уповала на благоразумие, присущее брату и на его дар убеждения. Жил же он как-то с этой истеричкой уже столько лет.

Они аппарировали к дому брата без предупреждения ранним субботним утром, слишком прекрасным, чтобы омрачать его ссорой. Уверенно кивнув на немой вопрос мужа, девушка тяжело вздохнула и, услышав приближающиеся шаги, постаралась расслабиться, чтобы не пугать хозяев дома обеспокоенным видом прямо с порога.

- Доброе утро, - чмокнув в щеку брата, Фрида прошла внутрь, - Кэрри дома?

У нее еще теплилась надежда, что все обойдется малой кровью, хотя нервно курить хотелось начать уже сейчас.

В это весеннее субботнее утро Александр гостей не ждал. Еще меньше их, судя по всему, ждала Кэролайн, только вернувшаяся с ночной смены в Мунго и наверняка собиравшаяся проспать большую часть дня. Блетчли не был большим поклонником идеи о том, что женщина, у которой есть ребенок, должна работать, но он не препятствовал Кэролайн в осуществлении ее выбора – причин для этого было слишком много.

Во-первых и в-главных, это позволяло им видеться реже, а их брак, со всей определенностью, принадлежал к числу тех, которые становятся тем крепче, чем продолжительнее разлуки между супругами. Так у них попросту было меньше шансов сорваться друг на друге, и они оба пользовались этой возможностью – когда-то давно, в начале 80-ых, думая скорее каждый о себе, чем о другом, – однако теперь, пожалуй, принимая во внимание потребности обоих разом. Все-таки они были вместе уже почти семнадцать лет, а это долгий срок.

Во-вторых, воспитание сына отнимало у Кэролайн совсем не так много времени, как можно было бы подумать, даже когда Майлс был еще совсем маленьким – и дело было совсем не в том, какой матерью она оказалась, а в активном вмешательстве родственников с обеих сторон в жизнь молодой семьи Блетчли, причем центром внимания, разумеется, являлся юный наследник рода. Ничего особенно удивительного – других-то не было. Больше того: Фриш и Баль решили совсем не заводить детей, и в результате все запасы нереализованной материнской любви сестренки доставались Майлзу. Поначалу Кэролайн еще пыталась что-то с этим сделать, но потом смирилась. А когда сын пошел в Хогвартс, без работы ей стало бы совсем нечем занять себя. Такую ситуацию Алекс вообще считал опасной – не ровен час, и свихнуться можно от безделья, а ему потом обнаруживай у жены нож под подушкой или топор под кроватью.

В-третьих, работа давала Кэролайн иллюзию независимости, хотя бы финансовой, а Александр не имел ничего против иллюзий, до тех пор, пока они способствовали душевному равновесию супруги, а не нарушали его. В Министерстве он зарабатывал вполне достаточно, чтобы содержать семью, и в целом предоставлял жене право распоряжаться этими средствами по ее усмотрению (не считая части суммы, которую всякий раз неизменно откладывал на личный счет на случай форс-мажора и непредвиденных трат). Однако он догадывался, что Кэролайн приятнее знать, что она может сама себя обеспечить, по крайней мере, повседневными женскими радостями, и не видел смысла отказывать ей в этом удовольствии. В их жизни и без того было слишком много мрака, чтобы сознательно его преумножать.

Итак, гостей Александр не ждал, но кто только не наведывался к нему в эти дни – и пока расторопная домовиха открывала дверь, Блетчли вышел в прихожую, чтобы самолично узреть, кто явился к ним на порог на этот раз. В некотором смысле можно сказать, что он вздохнул с облегчением: незваными гостями оказались сестра и ее муж.

Фриш тут же проскользнула внутрь, даря ему приветственный поцелуй, и Алекс почти машинально коротко обнял ее одной рукой, потом кивнул Бальтазару. С этим браком, с годами утратившим всякий намек на фиктивность, кроме упрямой убежденности Хартов в обратном, Блетчли давно уже смирился. Страшно сказать, с некоторых пор выбор Фриды даже начинал ему периодически нравиться. Но курить в его доме Бальтазару, разумеется, не позволялось. Нечего расслабляться.

– Она сегодня с ночной смены, – ответил Алекс на вопрос Фрикадельки и хотел добавить «спит», но услышал позади легкие шаги, а через секунду Кэролайн уже приветствовала гостей, стоя рядом с ним. Александр привычно положил руку на талию супруги. Все же в семейной жизни были свои преимущества.

– Проходите, – завершая приветствие жены, пригласил Блетчли.
Когда они разместились в гостиной, а домовиха оставила на низком столике между диваном и креслами серебряный поднос с чашками и чайником, Александр снова посмотрел сначала на сестру, затем на ее мужа.

– Что-то случилось? – поинтересовался он. – У вас вид заговорщиков.

Эта фраза ничего не значила, Блетчли произнес ее наугад. Утро было солнечным и свежим, лица Хартов – не обременены печатью скорби, а за собой он на этой неделе тяжких прегрешений не помнил – из чего делал вывод, что, возможно, Фриш притащила к ним в гости просто так, потому что соскучилась. Такое случалось редко, но случалось.
[NIC]Alexander Bletchley[/NIC][AVA]http://sf.uploads.ru/3HUiJ.png[/AVA][STA]примерный семьянин[/STA]

[NIC]Frida Bletchley[/NIC][AVA]http://savepic.su/4818306.png[/AVA][STA]тетушка оО[/STA]- Я вижу, прямо светишься от счастья, - беззлобно и немного шутливо прокомментировала появление жены брата Фрида, проскальзывая в дом. То, что Кэролайн была с ночной смены, сочувствия вызывало не много, но вот дело осложняло, потому как, по мнению ведьмы, не выспавшиеся  люди, были настроены менее дружелюбно и понимающе. А в случае с Эйвери на «дружелюбие» и «понимание» вообще рассчитывать очень уж сильно не стоило, даже когда она была в прекрасном расположении духа.

Оказавшись в гостиной, Блетчли первым делом попросила у домовихи пепельницу, когда та закончила разливать чай по чашкам. Алекс любезно разрешал ей курить, где ей вздумается, видимо, в качестве компенсации за то, что пока Майлз был маленький, она демонстративно оставляла пачку дома в тот день, когда собиралась к ним, чтобы не было лишнего искушения. Здоровье окружающих обычно ее волновало мало, но не заботиться о своем племяннике она не могла.

Пододвинув пепельницу к себе, ведьма достала сигарету, подкурила и, выдохнув дым, передала мужу. Бальтазару курить здесь не разрешалось. Причем, братец даже не собирался скрывать, что не разрешается ему исключительно из принципа. О трепетных и нежных взаимоотношениях шведа и сигарет знали все, а потому и запрещать ему курить было высшим проявлением жестокости. Сама же она так с мужем поступить не могла, совесть не позволяла. А так как сигарета формально была ее, к нему претензий быть не могло – курила действительно она.

Алекс был донельзя проницателен и, пусть даже пальцем в небо, но умел правильно задавать вопросы. Что-то случилось, да, пусть даже солнечное утро ничего подобного не предвещало. Хотя, в общем-то, случилось это не в одночасье, и Фрида была уверена, что брат вполне вероятно думал о том же, о чем и они с мужем.

Харт не любил церемоний, предпочитая говорить прямо и по делу. И, если он больший упор делал на решение Алекса, то ведьма поймала себя на мысли, что с большей опаской следила за реакцией Кэролайн, отчасти ей сочувствуя и испытывая нечто схожее с пониманием – она совершенно точно знала, что будь у нее дети, она бы на подобное ни за что не согласилась, пусть даже бы супруг привел тысячу самых логичных и разумных аргументов.

Слова Баля прозвучали достаточно твердо, чтобы ей захотелось сгладить впечатление от них. Алекс, как истинный Блетчли, не любил, когда его ставили перед фактом, в особенности, когда это касалось дел серьезнее, чем выбор, что приготовить на завтрак. Так что у нее были все основания опасаться природной вредности брата.

- Ты же понимаешь, что так будет лучше, - мягко начала Фрида, переводя взгляд на брата, - Майлз будет в безопасности, мы об этом позаботимся. Подумай, пожалуйста, хорошенько.

Само собой разумеется, ему ответил Бальтазар. Среди присутствующих он был, конечно, старшим, но это еще не делало его в этом доме главным. А в доме Хартов? Глядя на Фриш, Алекс испытывал вполне определенные сомнения в отношении того, насколько соответствует истине внешняя картина. Этот «фиктивный» брак давно уже зашел слишком далеко, чтобы продолжать считаться таковым, и Александра это скорее радовало. Однако на выходе сегодня они имели столкновение двух позиций, и право первого голоса тоже было у двоих. Харт свое использовал в лучшем виде. Настолько, что Фрида, кажется, даже испугалась и попыталась смягчить его посыл. В известной степени разумно и очень мило с ее стороны.

Алекс посмотрел на сестру, но ничего не сказал – точно так же, как промолчал, наблюдая за манипуляциями с сигаретой. И Кэролайн ничего не сказала, что Александра радовало и не радовало одновременно. Потому что с одной стороны, она уступала право высказаться первым ему, и это было правильно с любой точки зрения. Но с другой стороны Блетчли достаточно давно знал свою жену, чтобы понимать, что ее молчание точно так же могло означать плюс сто к затаенной обиде – на него ли или на его семью в целом, не столь важно. Неважно даже, что в ту «его» семью из присутствующих входила только Фрида, и если бы это было исключительно ее личное решение, Харт мог бы наложить на него вето.

Александр поднялся с места и сделал несколько шагов по мягкому ковру гостиной, обдумывая услышанное.
– Что ж, спасибо за прямоту, – сказал он, обращаясь к Бальтазару. Ходить вокруг да около было бы и в самом деле мучительно, поэтому он нисколько не покривил душой, если от оной еще вообще что-нибудь оставалось. – Аргументы?

Сама по себе высказанная мысль, как минимум, имела право на существование, и Алекс не торопился рубить сплеча и давать резкий отрицательный ответ – учитывая тот факт, что в своем конечном ответе он уверен не был. Надо быть последовательным. Пока что он знал слишком мало о плане этих двоих, которым, по-хорошему, давно следовало бы завести собственных детей. Хотя, возможно, они были правы, что этого не делали. Однако сейчас речь шла о судьбе Майлза, и Блетчли думал в первую очередь о нем. Отослать сына из страны могло быть полезно, но чтобы принять решение, ему необходимо было знать больше.

Александр сделал еще несколько шагов, возвращаясь обратно, и остановился за спиной у жены, положив руку ей на плечо. Короткой прогулки по гостиной ему как раз хватило для того, чтобы сформулировать основные из занимавших его вопросов – по крайней мере, те из них, ответы на которые можно было получить незамедлительно.

– В частности, меня интересует, куда, когда, с кем, на какой срок, и почему эта идея посетила вас именно теперь – только теперь.

Потому что Темный Лорд вернулся уже более полугода назад, и… Да что тут еще скажешь.
[NIC]Alexander Bletchley[/NIC][AVA]http://sf.uploads.ru/3HUiJ.png[/AVA][STA]отец и муж[/STA]

[NIC]Frida Bletchley[/NIC][AVA]http://savepic.su/4818306.png[/AVA][STA]тетушка оО[/STA]Кэролайн молчала, видимо, предоставив Алексу право высказаться за них обоих. Для Фриды подобное было довольно удивительно – молчать она не умела, в особенности, когда что-то пытались решить за нее. Свою реакцию на подобное предложение, будь у нее дети, она даже представлять не хотела, но знала точно, что молчание будет последней из реакций. С другой стороны, если Эйвери вела себя так всегда, может в этом и был секрет того, что их с Алексом брак продержался так долго.

Фрида терпеливо курила, пока брат закончит почетный круг по гостиной, понимая, что ему нужно время для размышлений. К счастью, они никуда не торопились, и требовать моментального ответа от него никто не собирался. Да, этот вопрос стоило решить сегодня, но «сегодня» было понятием растяжимым, и она готова была ждать хоть до вечера, лишь бы он согласился отпустить сына с ними.

Вопросы, заданные братом, были логичные и правильные, но, к сожалению, ответы на них они ему дать не могли. Не потому что их не было – они продумали все довольно тщательно, прежде чем заявиться в гости, а потому, что ни ему, ни Кэрол их знать не стоило. И, хоть Фрида сама и терпеть не могла, когда ее не ставили в известность и решали что-то за нее, а потому понимала и готова была принять возможную будущую реакцию брата, но все же она надеялась на его благоразумие.

Блетчли потушила сигарету об пепельницу аккурат к тому моменту, когда Бальтазар «обрадовал» их, сообщив, что в подробности посвятить не может. Ей не нужно было следить за выражением лица Алекса, чтобы предугадать, как он отнесется к подобному. Определенно негативно, дай Мерлин, не выставит из дома. Поэтому, как только муж договорил, инициативу перехватила она.

- Весь год Майлз был под защитой Дамблдора. И хоть я не фанатка старика, но в Хогвартсе действительно спокойно.

Фрида все же решила пояснить, отчего этот вопрос не возникал у них раньше. Все-таки Альбус при  всех его достоинствах и недостатках, сумел сделать школу практически неприступной для посторонних, в особенности, для Пожирателей Смерти. Если не считать того случая, когда Краучу удалось проникнуть и целый год крутиться у директора под носом. Впрочем, как оказалось, Дамблдор знал и об этом.

- Если мы скажем, где будет Майлз, найти его не составит труда. С тем же успехом его можно оставить здесь. Если Лорду очень захочется его разыскать, достаточно будет заглянуть тебе в голову, Алекс. И ты не сможешь запретить ему это сделать, ты же знаешь.

Ведьма говорила спокойно, глядя в глаза брату, не желая ни обидеть его, ни сделать больно, терпеливо поясняя все то, что он наверняка и так понимал, но с трудом мог принять будучи отцом. Замолчав, она отвела взгляд, предоставляя ему возможность осознать и попытаться это принять, и потянулась за новой порцией никотина.

Ответ, данный Хартом, был восхитителен. Услышав его, Александр улыбнулся. Смешно говорить такие вещи таким тоном в его доме. Но у Бальтазара всегда присутствовали определенные коммуникативные сложности, поэтому удивляться не приходилось – равно как и придавать слишком большое значение его интонациям, которые от нормального человека Блетчли счел бы излишне резкими. К Харту он в этом отношении был снисходителен: понимал, что тот делает так не нарочно, а потому, что не умеет иначе.

Фриш, как водится, была менее лаконична и не столь категорична. Во всяком случае, с ее слов стала более или менее ясна суть их сногсшибательного плана. Заботливые дядя и тетя, значит, решили защитить племянника от Темного Лорда. Весьма благое намерение, в открытую ставившее под сомнение способность родителей Майлза позаботиться о благе их сына. И довольно оскорбительное как факт. Впрочем, оскорблять их родительские инстинкты и навыки тут тоже никто не собирался, Алекс понимал и это. Но приятного все равно было мало.

Зато Баль и Фрида по очереди заглядывали ему в глаза, и это было весьма забавно. Других утешений в сложившейся ситуации Александр для себя не находил – примерно до того момента, пока не заговорила Кэролайн. Или, может быть, до времени незадолго до этого, когда она коснулась его руки.

В сложившихся обстоятельствах миссис Блетчли рассуждала здраво – она сходу озвучила ряд собственных сомнений Алекса, пусть даже он немного иначе расставил бы акценты. Суть от этого менялась мало. По тому, как супруга сжала его руку к концу своей речи, Алекс понял, насколько ее встревожило предложение Хартов – именно оно, а не ситуация в целом, потому что об этой общей картине они давно были прекрасно осведомлены – пожалуй, получше Фриды и ее мужа, уже хотя бы в силу близости Александра непосредственно к основному источнику опасности в лице Повелителя.

Речь, однако, действительно шла о жизни его сына, и Алекс не мог позволить сиюминутным эмоциям влиять на свои суждения.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы Майлз провел лето, путешествуя, – сообщил Блетчли, решив для разнообразия начать с позитивной ноты. – Но ему остался год в школе, а Хогвартс, как только что заметила Фрида, место безопасное.

Хогвартс вообще был идеальным алиби и прикрытием для того чтобы избежать знакомства детей с Милордом – никто же не будет без причины выдергивать ребенка из школы посреди учебного процесса. Каникулы в этом смысле представлялись временем более опасным. Но Майлзу было пока еще только шестнадцать, а за Темным Лордом до сих пор не водилось привычки привлекать к себе на службу подростков.

– На седьмой курс Майлз должен вернуться в Хогвартс, – сказал Александр. – Мой сын не может быть волшебником-недоучкой. Надеюсь, до этого пункта ни у кого возражений нет?

Он легко сжал руку Кэрол и отпустил, отстраняясь, после чего прошел к свободному креслу и сел.

– Я понимаю, что вами движет забота о судьбе Майлза. Но Кэролайн уже указала на главный недочет этого плана. Для Темного Лорда не существует слова «нет». Если предположить, что он захочет видеть моего сына у себя, то я всего лишь получу приказ найти его и вернуть обратно, где бы он ни находился. А если я объясню, что это невозможно, потому что Майлза увезли в неизвестном направлении моя сестра и ее муж, он логичным образом заключит, что такая сестра мне не нужна, и велит от нее избавиться. А когда я этого не сделаю, решит избавиться от меня, – спокойно заключил Александр. – Потому что Темный Лорд не дурак и поймет, что семья для меня важнее, чем он, а в его глазах это будет выглядеть предательством.

– Не то чтобы я надеялся дожить до глубокой старости, но не хотелось бы искусственно торопить события, тем более что после смерти я уже точно ничем не смогу помочь ни своему сыну, ни своей жене, ни кому бы то ни было другому. Если у вас есть предложения, как избежать такого развития событий, мне было бы очень интересно их послушать, – вполне искренне закончил Алекс.
[NIC]Alexander Bletchley[/NIC][AVA]http://sf.uploads.ru/3HUiJ.png[/AVA][STA]примерный семьянин[/STA]

На этот раз Александр молчал долго. Очень долго. Все говорили, и больше всех говорила Кэролайн. Он слушал каждого со всем вниманием, но это не мешало ему думать.

Алекс не слишком хорошо знал Харта, но он очень хорошо знал свою сестру и очень хорошо знал семейное упрямство. И он понимал, что если у Фриды появилась идея, она от нее не отступится. Скорее подыграет и согласится, если другого способа не будет, но потом все равно все сделает по-своему. Бальтазар в этой ситуации был явно на ее стороне. Это означало, что вдвоем они с намеченной дорожки не сдвинутся точно: в периоды податливости одного второй будет напирать и подталкивать исконное решение, а потом уже ни один не захочет уступать, и они так или иначе непременно осуществят задуманное. Независимо от того, что по этому поводу будет думать он сам и уж тем более Кэролайн. Осознавать это было крайне неприятно, потому что в этом присутствовал элемент предательства, пусть и из лучших побуждений, но факт оставался фактом. Единственное, чем мог утешать себя Алекс в данной ситуации, – это тем, что может быть для Майлза так действительно будет лучше, хотя все его естество восставало против этого.

Чем дольше все это продолжалось, тем отчетливее Блетчли ощущал пустоту внутри. На удивление, это было почти не больно. Но постепенно пустота начала заполняться отвращением. Оно расползалось по комнате, как гигантская уродливая медуза, такое же студенистое на ощупь и такое же противное, и проникало внутрь его самого, и это было омерзительно. Чтобы как-то отвлечься от этого гадкого чувства, Александр взял с подноса чашку и попробовал пить чай. Имел ли он право так рисковать из-за одного «может быть»? Он размышлял, а Кэролайн между тем говорила правильные вещи, но Блетчли уже видел, что сестру и ее мужа они не убедят. Когда человек решил, что обязан совершить подвиг, его практически невозможно остановить. Неважно, нужен ли этот подвиг кому-то еще или нет. Это была, наверное, главная причина, по которой Александр не верил в благородство: оно было всего лишь красивой стороной жадного самолюбия. Благородные поступки слишком часто совершаются людьми в первую очередь для себя, чтобы потом с гордостью думать – это едва не стоило мне жизни, но какой же я молодец, и я пошел на эту жертву бескорыстно, ради других!
Пить чай Алекс больше уже не мог. Он отставил чашку обратно, на поднос на низком столике.

Он не хотел этого делать. Но другого выхода он не видел. Когда Темный Лорд полезет ворошить его воспоминания об этом дне, он увидит события и услышит слова. Если то, что он увидит и услышит, его устроит, копать глубже он уже не будет, а чтобы его это устроило, нужно, чтобы все было по-настоящему.

– Спасибо, Кэролайн, – сказал Александр, бросив взгляд на жену. – Ты хорошо все объяснила. Только все это лишено смысла, потому что никто, кроме меня, не пытался тебя услышать.

Взгляд Блетчли сделался более жестким, когда он перевел его на незваных гостей. В первую очередь Алекс посмотрел на сестру.

– Ты сказала, что не думаешь, – прохладно произнес он. – Ты не думаешь, это верно. Ты не можешь знать, как мыслит Темный Лорд. Ты его даже ни разу не встречала и знаешь о нем только по рассказам других. Поэтому я смею полагать, что мой опыт в этой области более обширен. Возможно, если бы ты была на моем месте, то понимала бы, что в конце семидесятых ситуация была совсем иной. В те годы нехватка ресурсов мешала Темному Лорду добиться того, чем он уже обладает сегодня, и тогда он принимал тех, кого считал достойными. Мы мало что умели, но он обучил нас. Это потребовало времени, но это стоило того. Сейчас, когда есть мы, Повелителю не нужны зеленые мальчишки, из которых выйдет толк лишь через несколько лет. Он очень прагматичен.

– Кроме того, если Майлз все-таки получит метку, никто от этого не умрет. Зато с очень высокой долей вероятности погибнет тот, кто попытается воспрепятствовать ему это сделать, если вопрос об этом встанет. Это глупо, Фрида.

Харт продолжал с нагловатым видом курить сигареты его сестры, и, оборачиваясь к нему, Александр испытал определенное облегчение. Во всяком случае, ответ ему должен был стать легким и приятным.

– Ты прав, Бальтазар, я не настолько доверяю тебе. И я действительно доверяю Фриде – но не ее способности суждений в этом случае. Говоря откровенно, я не вижу ни единой причины, которая давала бы вам право распоряжаться судьбами моей семьи, а тем более делать это против моей воли и против воли моей жены. Волей Майлза никто, насколько я понимаю, интересоваться и не думал, – сухо прибавил он.

– Если наш сын сам этого не захочет, он никуда не поедет даже на летние каникулы, – подытожил Алекс.

Может быть, он ошибался. Может быть, стоило сразу сказать «пошли вон»?..
[NIC]Alexander Bletchley[/NIC][AVA]http://sf.uploads.ru/3HUiJ.png[/AVA][STA]глава семьи[/STA]