Бальтазар не привык к такому количеству людей в квартире, однако по прошествию двух дней мог сказать, что могло быть хуже. Помещение, благо, было большим, и всем доставалось по зоне, где можно было функционировать автономно, сталкиваясь лишь в гостиной или на кухне. Последние месяцы, когда в Англии становилось жарко, Фрида много нервничала, поэтому сейчас, после того, как вакханалия – даже если в этом с трудом верилось – подошла к концу, Харт был рад, что у супруги появилась возможность привести нервы в порядок. Последние три года они безвылазно сидели в Туманном Альбионе, и Баль находил уместным, что в ближайшее время им явно стоило выбраться на лазурный берег в дань всем пропущенным отпускам и командировкам, которые порой использовались Блетчли в туристических целях.
И никаких родственников вокруг. Ещё одно утро приближало их к тому, что гости скоро определятся со своим будущим и оставят их с супругой наедине. Что называется, ничего личного.
Если не доходило до ночных романов с документами, спал Бальтазар чутко, поэтому мягкий поцелуй стал верным средством для того, чтобы шведу захотелось разлепить глаза. Хотя бы из интереса: Фрида редко вставала раньше него, и либо его организм с возрастом начинал давать сбой, либо что-то случилось. Учитывая смерть Лорда и то, что львиная часть семейки Блетчли сейчас занимала квадратные метры их с женой квартиры, о возможности очередного происшествия спросонья Баль подумать не успел.
Мужчина лениво приподнялся на локтях, всё ещё ощущая остаточный аромат женских духов и щурясь на дневной свет. Посмотрел на опущенную макушку, чувствуя, как причудливым образом смешиваются в опасную комбинацию любопытство и тревога. Сонный организм не позволял точный анализ, однако Бальтазару явственно казалось, что супруга не находит себе места.
Едва стоило шведу прийти к подобному выводу, проговаривая традиционное:
– Доброе утро, – как Фрида заговорила синхронно с ним.
Харт замер, встречаясь с женой взглядом. Ему показалось, что он ослышался. В их семье подобные выражения могли служить исключительно шутками и то – не самыми остроумными.
Баль выбрался из-под одеяла и сел, спуская голые ступни с доходящими до щиколоток пижамными брюками на пол.
Дремоту, как назло, словно рукой сняло, не давая уповать на то, что разум всё ещё грезил в остаточных снах. Хотя "грёзами" подобные утренние новости назвать было проблематично.
После четырнадцати лет брака было сложно представить, что в их отношениях появится кто-то третий, которому придется уделять время. Бальтазар не имел ничего против, чтобы проводить время с Майлзом или сыном Криса, но всё это было временно. Маг не был уверен, что со своим характером жаждал воспитывать кого-либо, кто не достиг совершеннолетнего возраста.
Задумчиво обхватив ладонью подбородок, Бальтазар с недоверием взглянул на Фриду. Здравый смысл и логические выводы пытались доказать, что подобного быть не могло, потому что они контролировали ситуацию.
Преимущественно.
Харт, не сдержавшись, выругался и почувствовал насколько остро хочет свою утреннюю сигарету. Однако стоило мужчине потянуться к пачке, как колдун осекся. Теперь в присутствии жены это было несколько... неловко.
На ум шведу приходило слишком много комментариев, чтобы хоть один из них считать за рабочую версию, поэтому с высказываниями Бальтазар не торопился. Он отнял руку от лица, выпрямляясь из сутулой позы и так и не отведя взгляда от жены.
– Ты нашла очень интересный способ перефразировать "доброе утро", Блетчли, – с чувством заметил Харт, под конец фразы со скрипом избавляясь от утренней хрипотцы в голосе.
В какой-то момент Бальтазар думал переспросить уверена ли Фрида в выводах, но решил не оскорблять интеллект жены.[NIC]Balthasar 't Hart[/NIC][STA]папа монстрика[/STA][AVA]http://se.uploads.ru/2dQqx.gif[/AVA]
Отредактировано Flemming Lynch (2015-02-12 02:09:44)