Джек шел по замку, крепко цепляясь за брата, и напрочь игнорируя то, что он ему этим мешает. В девять утра Джеку стало страшно до чертиков, и это чувство до сих пор не хотело его отпускать. Ну а он в свою очередь не хотел отпускать своего единственного и потому главного защитника. Хотя если быть честным, Джек предпочел бы кого-нибудь покрепче.
Там, в Выручай-комнате, Джек старательно пытался что-то сказать, но все время получалось только "Алекс!". Видимо, бежал он туда так быстро, что растерял большую часть букв и звуков, а оставшиеся не желали складываться во что-либо еще. И только Поттер заставил его собраться с мыслями, силами и духом, и более-менее внятно объяснить, отчего его волосы стояли дыбом дыбее, чем обычно.
По взглядам окружающих было понятно, что ему не верят, степень неверия варьировалась от легкого скепсиса до полного пофигизма. И только по глазам Алекса было видно, что ему нравится задница Хезер. Джеку она тоже нравилась, и даже помогала немного успокоиться. Если бы только можно было не только смотреть, но и трогать, действовало бы наверняка эффективнее, но это у них не было времени. Пока народ разбредался по замку, Джек пребывал в твердой уверенности, что в школе ловить нечего. А вот за ее пределами был шанс. Алекс эту уверенность разделял, так что кузены отправились вдвоем, не тратя время на агитацию неверующих.
Во дворе словно бы даже дышалось легче. Едва спустившись по главной лестницы, Джек ослабил хватку, а вскоре и вовсе освободил брата, начинавшего уже страдать от нехватки кислорода, и бодро зашагал по заметенной снегом аллее. Снег продолжал валить, и вообще было довольно холодно. Джек поплотнее заутался в мантию. Конечно, Бомбарда не прошла для нее бесследно - левая пола обгорела, а на спине зияли дыры, но Найтшед, будучи не особенно избалованным новинками гардероба, нашел ее вполне годной и наотрез отказался тратить время на то, чтобы пойти наверх и взять что-нибудь потеплее. Сейчас он начинал об этом жалеть, но и мысль о том, чтобы вернуться в замок, его не радовала. Втянув голову в плечи, Джек нахохлился и приготовился мужественно терпеть лишения во имя всеобщего блага и памятной табличке в Зале Славы. Хотя чего там таблички... Статуя в полный рост прекрасно бы вписалась во внутренний дворик.
Внезапно взгляд Джека наткнулся на следы. Вполне себе человеческие, что не могло не радовать. Цепочка пересекала аллею, сворачивала на тропинку, а там вела...
- Люди! - радостно завопил Джек, прыгая на Алекса, чтобы лучше рассмотреть удаляющиеся фигуры. - А, нет, это Холлэм, - Джек спрыгнул с кузена и сдулся, как шарик, проткнутый кнопкой. Холлэма он точно видел в Выручай-комнате, и соскучиться не успел, а теперь, после такого надувательства, вообще стал на него чуточку обижен.

По существу Джеку возразить было вроде нечего. Спасать надо, это да. Помрут без них, и к гадалке не ходи. Но вот детали его страшно волновали. От чего спасать, как спасать, чем спасать, в конце концов. А вдруг это Волдеморт? Нет, Джек конечно же читал, что Волдеморт умер, а мальчик-который-выжил выжил окончательно. Но ведь в прошлый раз все тоже так думали, что умер и с концами, а потом вон какой сюрприз вышел... Ничего нельзя знать наверняка, вот что Найтшед знал об истории магии.
Прабабушка Морелла точно знала побольше, поэтому первым дело надо было заскочить к ней, ну а потом уже сообщать куда следует. Однако, до ее дома было еще идти и идти, а Джеку знать точно надо было прямо сейчас.
- Алекс, - Джек протяжно воззвал к кузену, что служило своеобразным сигналом напрячься. - Как ты думаешь, это может быть Волдеморт?
Вдруг уже пора приучать себя говорить Тот-Кого-Нельзя-Называть вместо Волдеморт, на это ведь требуется время. К счастью, Джек всегда именно так писал в эссе, чтобы было длиннее. Но в случае чего его работы теперь могли стать неопровержимым доказательством уважения. Например, если он передумает становиться героем. Найтшеду почему-то казалось, что Темный Лорд может быть весьма убедительным, если захочет. Это тревожило. Если все это так - а теория была вроде бы стройной и логичной - то судьба школы висела на волоске, и этим волоском был он сам. Джек аж надулся от важности и гордости, немного опережая события, как будто он уже устоял перед щедрыми посулами и одержал победу.

Джек надеялся, что Алекс возразит, ободрит и найдет в кармане раздавленную шоколадную лягушку, чтобы разделить ее с кузеном, как делили они горести и радости пубертатного периода. Но ничего подобного не произошло. Джек запаниковал, Алекс запаниковал, Джек запаниковал еще больше. Свободной от кузена рукой он взъерошил волосы, стряхивая моментально выросший на голове сугробик, и пожалел, что на нем нет его счастливо шапочки. Той, что с пропеллером. Именно в этой шапочке Найтшед когда-то сверзился с верхушки дерева, невесть как оказавшегося посреди каменных джунглей, и остался целехонек до последней косточки. И хотя позже мистер Лонгботтом, принесший письмо, сказал, что это и было первое проявление магии, Джек верил, что все дело в шапочке. По крайней мере, пока он ее носил, ничего дурного с ним не случалось.
Но шапочки не было, а Волдеморт был.
- Он нас завербует, - Джек постарался придать голосу уверенность, как если бы говорил, что Санта существует. - Он же один воскреснет, а сообщников нет. А мы чистокровные, более или менее, с одним нюансом.
Нюанс заключался в том, что пара поколений Найтшедов выпали из магического мира, и правильно, по мнению  Джека, сделали, что в принципе подтверждалось курсом новейшей магической истории. Милорд должен был понять и простить.
Найтшед не сомневался в том, что прабабушка Морелла сумеет все объяснить и выставить в наилучшем свете. У нее это всегда выходило очень здорово. Кроме того, раз уж такие дела, Волдеморт воскрес, и война не за горами, возможно, она позволит попробовать пряничный домик заранее, не дожидаясь Сочельника. Ну хотя бы Алексу. Джек-то свое урвал, отломив кусочек заснеженной черепцы, и хотя последовавшее за актом вандализма возмездие прихваткой по ушам несколько смазало впечатления, Джек остался доволен. А Алекс даже отказался вылизать пальцы. Зато теперь...
Воодушевленный и снова бесстрашный, Джек припустил к воротам, показавшимся в снежной буре. Створка оказалась приоткрыта.
- Кто последний, тот... - Найтшед юркнул в ворота и не успел придумать ничего обидного, как вдруг врезался во что-то и отлетел на пару метров, распахнув ворота сильнее. - Ауч! - прокомментировал он произошедшее из сугроба.

Джек потер лоб и переглянулся с Алексом. Ворота так не работали. Если уж они были открыты, то ничто обычно не мешало через них пройти. Медленно намечавшаяся шишка говорила о том, что теперь что-то мешает. Найтшед пружинисто поднялся на ноги и осторожно приблизился к воротам, словно это была огромная пасть, которая могла цапнуть. Впрочем, раз уж ворота решили отойти от привычного сценария, ничего нельзя было исключать. Передвигаясь мелкими шажками, Джек вытянул вперед руку и наступал, пока аккурат посреди линии ворот рука не уперлась во что-то невидимое, но твердое. Парень тыкнул, надавил и постучал - безрезультатно, ни звука, ни колебания, ни прогресса. Джек прислонился ухом, боязливо, конечно, но памятуя о том, что есть еще одно, запасное.
Над головой просвистел снежок, запущенный вероятно Алексом, долетел до стены и упал вертикально вниз, прямо на макушку Найтшеда.
- Поцелуй тебя соплохвост, - Джек замотал головой, стряхивая снег за шиворот, где тот принялся таять и ползти по спине, словно ледяные пальцы самой смерти. - Что это вообще такое?
Найтшед выразил неудовольствие пинком по злосчастной преграде и запрыгал на одной ноге, ловя странное ощущение дежа вю. В Выручай-комнате все точно так же ведь начиналось... А раз так, то у них было готовое решение, спасибо несравненной Лагранж и ее характеру. Алекс, по всей видимости, думал о том же, поскольку попятился и достал палочку. Джек свою тоже достал и отошел на расстояние, которое посчитал безопасным.
- Bombarda maxima! - заклинание стремительно вылетело из палочки Хэллуэйя, ударилось в невидимую стену и... светящимся шаром отскочило от нее, набирая скорость.
- Ложись! - завопил Джек, ныряя снова в сугроб, на этот раз добровольно. Взрывное заклинание пронеслось над ним, опаляя жаром, и полетело в сторону теплиц.