Эмори сладко потянулся, нисколько не тревожась о примыкающих к нему телах, и сел. В карманах, перекатываясь, звякнули свежевырученные галеоны, и никакое пение птиц не могло сравниться с этим чарующим звуком. По всей видимости, торговля ночью шла на ура, хотя парень и не помнил деталей - кому они, к дементору, нужны, когда есть прибыль? Приставив ладонь козырьком ко лбу и оглядев комнату, как полководец - поле битвы, Эм не обнаружил признаков жизни и рухнул обратно в по-царски организованное из старых подушек ложе. Желание немедленно пересчитать заработанное боролось с желанием отдать все за глоток воды, только бы холодной и немедленно, но желающих провести эту сделку века в округе не наблюдалось, а сам Ла Реве не чувствовал ногу, которую крайне неудобно поджал во сне. Ползти не хотелось - пришлось ждать, и в режиме ожидания француз незаметно для себя снова уснул в еще более неприятном для пробуждения положении. Во сне, тем не менее, все складывалось, как нельзя лучше - он наколдовал себе воды, насчитал многие тысячи галеонов, непонятно как уместившиеся в его карманах, и когда он как раз перешел на третий десяток...
- Не хочет открываться, кто-то запер её на замок, похоже.
Эм отчаянно вцепился руками в свое золото, но оно становилось все мягче, пока наконец не стало отчетливо напоминать плед. Пробормотав пару проклятий, которые и сам не смог бы разобрать, парень снова открыл глаза, сел и узрел, что причиной его неудовольствия был неизменный Поттер, который на этот раз не мог почему-то открыть дверь. Увидев растерянного гриффиндорца с палочкой, Эмори даже развеселился, предвкушая как будет в красках описывать его замешательство, когда все проснутся.
- О, ради мерлиновой матери, Поттер, - француз кое-как выбрался из своего гнезда и на одной ноге, смешно тряся второй и балансируя на грани, допрыгал к рвущейся на волю парочке, - неужели тебя даже Алохоморе не научили? Эйлин, тупость вроде не передается половым путем, не?
Протиснувшись между голубками, слизеринец достал палочку, и выдохнул заклинание вместе с широким зевком. Дверь отреагировала чуть менее, чем никак.
- Алохомора, - настойчиво повторил Ла Реве, нахмурившись и снова не достигнув успеха. - Странно, - заметил он и внимательно посмотрел на палочку. Палочка, как и всегда, пережила ночные приключения без особых повреждений. - Хэй, кто из вас, параноиков, запирал дверь?

Отредактировано Amory La Reve (2014-10-21 15:26:57)

Лагранж ненавидела утро после пьянок всей душой. Зараза Ла Реве каждый раз говорил, что вот уж от этого пойла точно не будет похмелья, и она каждый раз велась на это как в первый. Впрочем, проблема возможно была в том, что обычно она находилась уже в той кондиции, когда ей плевать на последствия и огневиски после текилы кажется отличной идеей, а уж если смеша-а-а-ать….
Голова гудела, глаза не желали открываться, а жить хотелось очень относительно, но окружающий мир тонко намекал, что он здесь и никуда деваться не собирается. Сначала стало больно спине. Почувствовав что-то твердое, маленькое и упирающееся прямо в копчик, девушка недовольно и с большим усилием пошарила и выудила на свет божий фамильное кольцо, непонятным образом слетевшее с пальца. О том, что это оно, Эл догадалась исключительно по гравировке, поскольку открывать глаза все еще не рисковала. Надев его обратно и поблагодарив Салазара за то, что ей не придется объясняться с отцом, куда оно подевалось, слизеринка прислушалась.
Чертовы жаворонки, проснувшиеся в такую рань и довольно бодро переговаривающиеся между собой, ее, как сову до мозга костей, изрядно бесили. Никакого уважения к спящим. Впрочем, а что еще с гриффиндора взять. Даже дверь открыть не могут. Правда, не удалось это на удивление и Эмми, вызвавшемуся продемонстрировать виртуозное владение палочкой.
- Салазар бы тебя побрал, Эм, зачем же так громко, - голова взорвалась новой волной боли от совсем не тихого голоса друга, и девушка недовольно потерла виски, кое-как открывая глаза. Мир вокруг был…удивителен. Хаотично разбросанные по полу тела, вперемешку с мантиями, кто-то на матрасе, кто-то обошелся и без этого. Себя слизеринка обнаружила на весьма комфортном диванчике и мысленно похвалила за столь удачно оккупированное спальное место.
Приняв вертикальное положение, девушка перегнулась через спинку дивана, стоявшего ко входу спиной, и нашарила в кармане палочку. То, что она была еще целой, было поистине чудом.
- Эй… Кыш…- Эл сонно потерла глаза и помахала рукой в воздухе, призывая прекратить на минутку митинг у двери и отойти от нее подальше. Что-то более информативное и связное выдать получалось тяжело, в голове был звон и перекати-поле. К счастью, двигать рукой она еще могла, поэтому не стала утруждать себя необходимостью подойти поближе к двери и просто прицелилась аля снайпер, направив палочку, - Bombarda Maxima!
Церемониться Калин не любила и если уж собиралась устроить фейерверк, то это должен был быть самый громкий и эпичный фейерверк. Да и ломать не строить, разумно рассудила она, юркнув от греха подальше обратно за спинку.
С громким взрывом и треском дверь разлетелась на кусочки.
- Можете не благодарить, - заявила слизеринка, высунувшись вновь. Неожиданно в голову пришла мысль, что хорошо бы продумать линию защиты от проснувшихся, а главное невыспавшихся однокурсников, которые захотят сделать из нее праздничный пирог за такой подъем.

Отредактировано Kalin Lagrange (2014-10-20 08:42:09)

Коридор, на лево, на право, доспехи, картина, вниз, стол, факел, коридор, острый запах спирта, дверь, запах все сильнее... И так, пока не стало ясно, что запах гораздо реальнее, чем стены вокруг и пол под ногами. Дрожащие веки, которые никак не хотели разлипаться и громогласное бабах!. Уши заложило, в голове звенело так же, как когда мама купила телевизор, а он вместо картинки показывал серый экран. Теперь можно было легко догадываться откуда этот волшебный запах, смешавшийся с тяжелым запахом пыли. Чтобы уточнить место пробуждения,  глаза открылись. Это не особо приятно... Глаза снова закрылись, но в голове начало проясняться, наконец появились звуки.
Это Лео Винтри, похмельем дьявольским не щадима, слабо понимающая что произошло. Одну руку на локоть под себя, другую, отжаться. Прекрасно, тело приведено в сидячее положение, а мизинец и безымянный палец левой руки лежат на серебряном блюдце с каким-то порошком. Винтри чисто автоматически слизала с пальцев порошок, и поморщилась. Волшебный маггловский порошок, переносящий дегустатора в Страну чудес. Учитывая состояние охотницы он совершенно никуда ее не перенес (да и доза никакая), но картинка наконец-то стала четкой и ясной. Обнаружилось, что все тела разложены в случайном порядке по принципу "уснул -упал", многие уже начали двигаться в полукоматозном состоянии, подбираясь к выходу. Лео честно пыталась вспомнить что было спустя пять стаканов, но что-то начисто стерло ее память, даже сон такой реальный минуту назад почти исчез, оставив смутные сомнения. Но объяснения почему она расположилась куда удобнее многих, на груде подушек, и чувствует себя слегка побитой, не находилось.
Лео попыталась изменить позу, но двигаться было чертовски неудобно, будто она не в своей одежде. Девушка опустила лицо вниз, и обнаружила, что на форменной рубашке, помимо пятен, пуговицы застегнуты в случайном порядке. Винтри тупо захлопала ресницами, но быстрыми движениями стыдливо привела все в порядок. Рейвенколка пошарила вокруг, чтоб найти палочку, но вместо этого обнаружила галлеон и пару сиклей. Отродясь у девушки не водилось ничего крупнее сикля, так что галеон выглядел странно.
Около дверей происходило движение, а Винтри честно пыталась вспомнить почему так болит бок, и почему поначалу было уютно, будто дома с любимой плюшевой собакой мамы. В памяти всплыло, что не так давно ей прилетело чем-то острым по ребрам, она резко открыла и, кажется, видела рядом Ла Реве. Мозг в панике отключился. В подобное верить не хотелось. Тем более что потом был сон, который тоже казался реальным. Но бок болел, а крепкий запах перегара разбавлял свежий воздух из проема.
Студенты вокруг вставали, разговаривали. На взрыв, который разбудил абсолютно всех, реагировали спокойно. Пользуясь тем, что студенты стали подходить к двери, Лео решила задать вопрос Эмори лично, надеясь, что он развеет ее сомнения. Рейвенколка подошла к молодому человеку и негромко, так чтоб слышал только он, спросила, стоя за его спиной:
- Ла Реве, скажи мне, где ты спал? - невинный вопрос, который должен был рассеять любые сомнения в ее душе. Но взгляд Лео упал на правую руку француза, на которой болталась фенечка из голубых и зеленых лент. Украшение явно не для Эмори, но очень подходящее мисс Винтри. Хуже всего, что она его хорошо помнила на своей руке последние несколько дней.
Лео закусила губу, и оглянулась на гнездо из подушек, где осталась валяться ее мантия. Память настойчиво и очень быстро возвращалась, отличительная способность, в ее любом физическом и душевном состоянии. Но ночь так и не вернулась, от пятого стакана огневиски вплоть до удара по ребрам. И как же сейчас Леоноре хотелось, чтоб все было ясно. Неизвестность - отвратительна.

- Изволю бесить, - кивнул Эм, выкраивая минутку-другую на сообразить выход из нелепого положения, уравнявшего его с гриффиндорцем. На его счастье голос подала Лагранж, хотя вообще-то ни по одной из слизеринских примет Лагранж, проснувшаяся неестественным путем, не была к добру. Пожалуй, единственным человеком, без риска для жизни будившим ее в любое время суток, была Хезер, при этом она же еще и умудрялась получать комплименты от Калин. Понимая, что сам подобным иммунитетом не обладает, француз напрягся и спешно ретировался в безопасное место, не полагаясь на меткость полутрезвой девушки с полузакрытыми глазами. Впрочем, промазать по здоровенным дверям было затруднительно, поэтому даже с дивана Калин поразила цель и окружающих "изящностью" своего решения. Взрыв еще не успех стихнуть в ушах, как к нему добавился Гойл. Будь в Хогвартсе здоровая, нездоровая, да хоть какая-нибудь конкуренция, Эмори, может быть, и потрудился бы придумать какое-то объяснение к их с Лагранж претензиям, но конкуренции не было, поэтому он лишь выразительно пожал плечами, мол, как дети малые, ей Мерлин.
Сам он чувствовал себя вполне неплохо, возможно, потому что точно знал что из представленного ассортимента лучше пить, а что лучше не пить. Большую часть, к слову лучше было бы вообще не нюхать и не держать в поле зрения, но в ходе веселья это уже мало кто мог понять, чтобы всерьез озаботиться, а Эмори был рад избавиться от дерьмовой партии, списав все на неумение некоторых пить.
Выход Крама на авансцену нельзя было оставить без внимания, тем более что он эффектно указал, что Лагранж присоединяется к клубу неудачников, как вдруг внезапный интимный вопрос из-за спины заставил его вздрогнуть и обернуться.
- Там, - неопределенно махнул рукой Ла Реве, охватывая большую часть комнаты, и тут же уставился на руку. На руке красовалась чужеродная, типично девичья фенечка из сине-зеленых лент, которой на его руке точно не было и не должно было быть. Казалось бы, ничего страшного - Макс вообще разгуливал разряженный краше елки и не смущался. Однако, Эм был уверен, что уже видел этот символ межфакультетской дружбы на другой руке, и не видел причин для его миграции. Не мог же он взять плату ленточками? Зато он мог ошибаться. И хотя память редко его подводила, на этот раз Эм решил усомниться.
- Это, - он помахал рукой у Винтри перед носом, - твое?
Не дожидаясь ответа, Эм решительно дернул за ленты, пытаясь развязать, но стягивая их в еще более крепкие узлы.

Отредактировано Amory La Reve (2014-10-21 23:56:25)

- Изволю бесить.
Я равнодушно пожала плечами и отвернулась. Наверное, планета сойдет с орбиты прежде, чем Ла Реве от меня отстанет. Такое ощущение, что шестикурсник открыл для себя новую игру, главным правилом и одновременно призом которой было довести предательницу-Флинт до белого каления, и в этой игре он был, как и всегда, крайне азартен. Задача усложнялась тем, что сама предательница не разделяла его энтузиазма и стремилась общение к минимуму. Не скажу, что за время бойкота успела сильно соскучиться по Эмори. По Хезер и Калин - да, но и в этом случае я не была уверена, что сильнее - тоска на почве свойственной мне привязанности или обида на то, что не захотели понять.
Разбуженная Лагранж была похожа на ураган локального действия. Немного нытья для галочки, грохот - и из-за концентрации пыли воздух вокруг приобрел далеко не свойственную ему химическую формулу. Я закашлялась.
- Tergeo*, - прошептала себе под нос и несколько раз взмахнула палочкой, приводя сначала Джея, а затем и себя в относительно приемлемый вид. Глаза все еще нещадно щипало, а в ушах продолжало гудеть, но зато волосы и лицо снова стали чистыми. Нам повезло: если бы взрыв прогремел на пару минут раньше, то это утро стало катастрофически кошмарным, хотя я и подумать не могла, что такое вообще возможно.
Проснулась Леонора и начала о чем-то шептаться с французом. Из-под груды тряпья показалась чрезвычайно недовольная физиономия Гойла, а Макс, судя по блаженному виду и кошачьей ухмылке и вовсе не успел протрезветь. А вот и Эйвери - с его обычным выражением лица, от которого хочется спрятаться.
Я отошла от Поттера и осторожно прошла вдоль стены, стараясь на наступать на груды осколков и обуглившиеся деревяшки. Жалобно простонав, память вдруг выплюнула откуда-то из глубины обрывки вчерашнего вечера.
- Была дуэль, - произнесла я, с каждой секундой все больше убеждаясь в своей правоте. Мебель все еще хранила явные следы отрикошетивших заклинаний. Интересно, это только поэтому тут так грязно? - Не всерьез, естественно, но вряд ли Выручай-комнату это волнует? - я смотрела на Макса, чуть прищурившись в ожидании подтверждения своей догадке. С историей у него всегда было лучше. - Если мы просили помещение для банальной пьянки, а в процессе чуть не разнесли его по кирпичикам - это может считаться за оскорбление, ведь так? - я ахнула, заметив довольно глубокую трещину в каменном полу. - Только на тот момент я уже засыпала и не помню, кто конкретно участвовал. Даже не уверена, важно ли это, - впрочем, всегда можно узнать. На сыворотку правды нет времени, собственная память бессильна, значит остается последнее и самое очевидное - проверить, для какого последнего заклинания в последний раз использовали палочку. Правда, здесь могут быть проблемы - мы с Калин автоматически отпадаем, а еще те, кто-таки успел изобразить подобие матрасов.
Я уселась в кресло и принялась чертить краешком туфли узоры на пыльном полу. Не сомневаюсь, что змейки снова все воспримут в штыки, но попытаться все-таки стоило.

* Tergeo — заклинание, очищающее предмет от легких сухих частичек: пыль, засохшая кровь и т.д.

Отредактировано Eileen Flint (2014-10-23 03:51:29)

В обычное время разбудить Фреда невозможно не то что гомоном лиц, которых по определению не могло быть в его спальне, но даже тем самым грохотом, который разбил идеальную картину сонного мира вдребезги.
Где-то на периферии сознания маячила мысль, что в комнате слишком много людей, чтобы она была спальней или хотя бы гостиной, к тому же казалось, что вчера он был в другом месте. Определенно. Совершенно точно. И вчера было хорошо, иначе мир несправедлив – слишком уж плохо было сейчас.
Мысль, что отсутствие тяги к алкоголю – это благо, всегда казалась милой и хорошей, если не учитывать того факта, что пить Рыжий почти не умел и выражалось это очень легко и просто – неадекватным поведением после первого же стакана.
Больше никогда. И ежику понятно, что подобные мысли остаются неозвученными, чтобы потом не пришлось сводить их к шутке.
- Убью. – Хрипло спросонья, с грехом пополам возвращая подвижность затекшей руке и выпутываясь из мантии, которую можно было с легкостью принять за половую тряпку – она послушно собрала на себя всю пыль-грязь того места, где Фреду пришло в голову, а возможно и другие конечности, лечь спать. Впрочем, учитывая состояние внешнего вида гриффиндорца, стремившегося к внешнему виду швабры, тряпка-мантия его смущала в последнюю очередь.
Обещание смерти было обращено одновременно ко всем присутствующим, и в то же время только себе.
С открытием глаз, уже в вертикальном положении, дико захотелось сдохнуть, водички и свежего воздуха. По-возможности, именно в таком порядке. Однако, почти все присутствующие группировались в районе двери, давая понять, что покинуть помещение в ближайшее время не получится. При всей безмерной любви к себе, Фред не тешил себя надеждой оказаться умнее-сильнее-сообразительнее ковыряющих злосчастное дерево, и не рвался в ту сторону. Что он мог сделать? Погладить дверь и сказать, что разгром нелепая случайность и им очень-очень стыдно?
- Прости, великолепная, я не со зла. – Не глядя оперся на стену, скользнув по ней ладонью. Мир приобретал знакомые очертания, тем более, что сбоку раздался наконец знакомый голос.
- Поттер. – Рыжий перебазировался поближе к другу, тут же приватизировав его плечо в качестве опоры, воспользовавшись тем, что Эйлин только что отошла в сторону. – У меня ощущение, что то ли мы кого-то убили, то ли нас кто-то, иначе я не вижу логического объяснения этому… Этому. – Неопределенно повел свободной рукой в воздухе, старательно игнорируя цитаты из учебников представителей старательно-учащейся братии, окружающей их.
- В некоторых местах снег в июле - вполне адекватное явление. - Не глядя крикнул в сторону кого-то шибко умного по утрам.

За первые десять лет жизни Рейны фамильное поместье Макмилланов переворачивалось с ног на голову, сотрясалось, калечилось, сжималось, топилось, поджигалось и крошилось несчитанное количество раз. Пока маленькая стая была в полном сборе, они не единожды пытались помножить пространство вокруг себя на ноль. Рыжая как никто знала, что большого ума и магических талантов для этого совершенно не нужно. А также была свято уверена, что если нечто взорвавшееся не падает ровно на твою голову, то даже начало Конца Света - еще не повод для пробуждения.
Что-то взорвалось. Пахнуло горячим и спертым перегаром; словно кошачьей лапой по лицу и макушке прокатилась ударная волна, ероша рыжие волосы и заставляя Рей глубже зарываться носом во что-то угловатое и горячечно-жаркое. Оно, словно всколыхнутое предыдущей волной, тоже заколыхалось, забулькало и завоняло новой глубиной перегара. Не столь обезличенного, как тот, что знатно пропитал всю комнату, а какого-то более нового и личного. Что позволяло сделать предположение - источник где-то в непосредственной близости. Но, поскольку "близость" понятие относительное, а "непосредственность" и того гаже – судьба подкинула рыжей еще одну подсказку (и это для гордой дочери факультета Рейвенкло то! Стыд, позор и пьянь) касательно того, почему же ей так адски, совершенно невыносимо жарко. 
Рыжая возмущенно дернулась, когда чужое тепло, лежавшее на ее груди, стало слишком тесным. Дважды. Рейна распахнула глаза и, упираясь локтем во что-то, по всей видимости, являвшееся естественным продолжением этого самого "тепла", чтобы оттолкнуться. Уперлась спиной и пятой точкой во что-то подозрительно похожее на первый Источник, сонно тряхнула головой, попутно вписавшись затылком во что-то жесткое и разъяренно зашипев. "Окружили, боггарты!" - мелькнула панически мысль и тут же растворилась во вспышке головной боли.
В глазах потемнело или..? Ах да, их нужно было открыть. И закрыть. Закрыть-закрыть-закрыть как можно скорее, словно от этого увиденное могло развидеться, а еще лучше просто исчезнуть и никогда не существовать. Отлепив от щеки Слизеринский галстук, не плохо отпечатавшийся на веснушчатой щеке, Макмиллан гордо сунула под нос радостно разоравшемуся Эрику два пальца, недвусмысленно намекая, куда ему стоит пойти. С трудом разлепив губы, провела языком по обветренной коже.
- Мечтай больше, Монтегю, ты, конечно милая, но не в моем вкусе от слова совсем. Плосковата, - Прошипела Рей, несмотря на стоящий вокруг гомон, твердо знавшая, что хочет доспать свои законные минут пятнадцать, прежде чем взорвет мозг Эрика чем-нибудь особо остроумным. За свою репутацию она не особо переживала. Тот факт, что еще совсем недавно она встречалась с одной красоткой с Хаффлпафа, был известен едва ли не всему Хогвартсу, включая мелкие курсы. О своих предпочтениях рыжая высказывалась достаточно открыто и конкретно. Так это не смогут использовать против нее, чтобы сделать больно. Нападение, все же, лучшая защита.
Тяжело опустив голову обратно, Рэйна поерзала, устраиваясь поудобнее. Отвернула голову в другую сторону и...подлетела как ошпаренная. Хуже и представить сложно.
- Какого..?! Ты.., - Чувствуя, как стремительно краснеет от злобы, ведьма метким ударом острого локтя отпихнула от себя лежавшего по другой бок Флемминга и с отчаянием утопающего забарахталась под мантией, служившей одеялом. Закинув ее на голову Линчу, Макмиллан поползла в сторону окончания матраса. Дернула ногой, выпутываясь из чужих длинных ног и подскочила с места. Мир пошатнулся, словно под заклинанием замедления, медленно и со скрипом подтягиваясь за подорвавшейся девицей. И самое страшное, Рейна совсем, ну вот вообще не помнила, какой дементор дернул ее развалиться ровненько по центру матраса, на котором развалились Эрик и Флемминг. Или даже скорее поверх этих двух? - Помечтал и хватит, воробышек! Чем вы меня напоили тролли колодные?..Что вообще было?
Прижав тыльную сторону ладони к виску, Макмиллан, лицо которой не сильно отличалось по цвету от ее огненно-рыжих и торчащих во все стороны волос, ругнулась. Затем еще, прежде чем удосужилась вникнуть в перебранку неугомонных Красных и Зеленых. Замерла, переваривая услышанное; ругнулась еще раз. "За-ши-би-сь".
- Очень интеллектуально, Эрик. А главное практично, - скептично хмыкнула, приглаживая растрепанные волосы пятерней. Оглядела захламленное пространство, рефлекторно нащупывая в кармане палочку. Дверь, закончившая восстанавливаться, толпа людей подле нее, тела повсюду.
"Как вовремя войны", - мысленно фыркнула Рейн. И словно споткнувшись об эту мысль, огляделась еще разок. Когда-то отец рассказывал ей о том, что во времена Войны, в Выручай Комнате был потайной ход. О его судьбе после пожара рыжая так и не знала.
- А кто-нибудь когда-нибудь проверял, что с ходом стало, кстати? – Вопрос интересный даже с чисто теоретической точки зрения. Отвлеченные мысли успокаивали. Отвлекали. Или нет. Выдернув подушку из-под чьего-то бока на ближайшем диване, Рейна запустила ею в Флемминга. Очень взросло. Именно так.

Отредактировано Reina Macmillan (2014-11-17 01:45:11)

Джек спал изо всех сил, но один в поле не воин – когда все вокруг заделались жаворонками, у несчастной совы нет шансов. Джек сдался, отпустил прекрасное видение  длинноногой красавицы в страну Морфея, из которой она явилась, и решительно открыл глаза навстречу суровой реальности. Реальность оказалась не суровей обычного – в объятиях Найтшеда мирно сопел кузен. Конечно, шесть с половиной лет в самой шумной рейвенкловской спальне могли научить кого угодно спать при малейшей опоре и под любые децибелы, но только не Джека, ибо источником шума в большинстве случаев был он сам. На этот раз первоисточником была дверь, по крайней мере, если верить озабоченным голосам тех, кто не мог ее открыть.
- Алекс, - Джек потряс брата за плечо и выдернул у него изо рта свой палец, тут же вытерев его о неизвестно чью мантию. – Алекс, школа в опасности, - рейвенкловец вручную  оттянул веки и заглянул в бесстыжие глаза. – Как ты можешь спокойно спать после того, что между нами было? – гаркнул Найтшед, и это наконец возымело действие – брат замотал головой, и не то чтобы проснулся, но уже был готов частично функционировать. – Пошли, - Джек подскочил, словно на встроенных пружинах, и потянул за собой Холлуэйя. Холлуэй тянулся неохотно, бормоча про Ровену и ее матерь, но его доводы в пользу поспать тонули в бессмысленном и беспощадном споре, развернувшемся у дверей.
- Теоретики, - с нескрываемым презрением бросил Джек. Из всех присутствующих только Лагранж продвинулась в открытии двери, хотя сама еще не подозревала об этом, сдавшись под натиском трусливых скептиков. Отношения с Калин у Джека были сложными, но сейчас он бы пожал ей руку как коллеге, первопроходцу и родственной душе, однако, не стоило компрометировать ее тесными физическими и духовными контактами с грязнокровками.
- Не журчи впустую, реченька, - Джек бесцеремонно перебил сокурсницу и присел на корточки, чтобы нарисовать на полу план, семантика которого была очевидна только ему и Алексу. План был прекрасен и перспективен. Перспектива становиться героем, однако, не особенно прельщала Найтшеда, поэтому он попытал удачу, ткнув поочередно в крестик в углу схемы и в Алекса. Алекс отрицательно помотал головой и столь же отрицательно послал его. Со вздохом Джек вытянул кулак и синхронно трижды взмахнул им вместе с братом, выставив бумагу. Алекс - конечно же ножницы.
- Это был твой последний шанс, - укоризненно сообщил он ладони. - Отныне и навсегда только камень.
Джек вообще-то предпочел бы просто кинуть монетку, но с некоторых пор Алекс наотрез отказывается, аж глазом дергая. Вздохнув, Джек трогательно обнял кузена, похлопал его по спине и  поплелся в угол, отведенный злополучному крестику, по пути вяло разводя руками и приговаривая "кыш кыш", что было излишним, потому что все мало мальски разумные люди понимали - когда они с братом что-то задумали, надо либо отбирать у них палочки и все подозрительное из карманов, либо отходить подальше и надеяться, что пронесет. Заняв стратегическую позицию у двери и обнажив палочку, Джек кивнул.
- Готов, - соврал он, до сих пор не понимая как так вышло, если озарение рисовало в этой позиции Алекса. Алекс ничуть не был огорчен тем, что пошел против провидения со своими ножницами. С разгорающимся огоньком любопытства в глазах, Ал покрутил в руке палочку, разминая запястье и интригуя собравшихся, и резко бросил еще одно заклинание Бомбарды в максимальной близости к Джеку.  Закрывшись Щитом от крупных обломков, Найтшед без промедления прыгнул в ощетинившуюся щепками дыру и исчез за моментально собравшемся обратно деревом, оставив Алекса объяснять план постфактум и благодарить Лагранж за блестящую идею. Когда новые клубы пыли осели, дверь снова была на месте, но чуть выше ручки теперь болтался словно вросший край мантии с синей окантовкой. Ткань трепыхнулась пару раз и повисла.

[AVA]http://sa.uploads.ru/4LrTp.gif[/AVA]Когда Флемминг был маленьким, его ныне покойный прадедушка завещал ему никогда не пасовать перед трудностями. В основном тот говорил, правда, о тяжелых временах маггловской Второй Мировой, не подозревая, что его правнук в ближайшем будущем будет рассматривать вместо событий этой битвы удручающие подробности сто тридцать десятого восстания троллей, но не в том суть. С младшего возраста Линч решил, что жизнь – это, разумеется, театр. Но театр военных действий. И обычно, будь то полдень или глубокая ночь, держал ухо в остро и спал чутко.
Другое дело, когда спать чутко не слишком получалось после крепкой попойки, в которую рейвенкловец оказался втянут за компанию и согласно собственному верному принципу "мы не ищем легких путей". Умными, впрочем, избранные пути в этот раз тоже не случились. В остальном Флемминг не то чтобы помнил хоть один бокал огневиски, принятый внутрь, но пробуждение его началось с острой головной боли, возникшей после того, как Линч щедрым жестом приложился головой о холодный каменный пол замка. В довершении картины где-то неподалеку бабахнуло, из-за чего до рейвенкловца дотянулась пыльная волна, заставляя того судорожно прокашляться. Собственное одеяло, которое было не в меру тяжелым, но тяжесть была приятная, и о которое семикурсник довольно грел ступни в студеную зимнюю пору, наступившую в Хогвартсе, куда-то исчезло. Зато на макушку свалилась ткань. По ощущениям – мантия, по размерам – его. Только пропахшая чьими-то духами. Мужскими или женскими – притупившееся от запаха коллективного перегара обоняние определять отказывалось. Лишь бы не всеми сразу, – мрачно отозвалось относительно трезвое со сна сознание – и, некрасиво хихичнув, предпочло остаться в неведении насколько оно оказалось право.

Мантия же в свою очередь отозвалась приглушенной, но витьеватой не слишком цензурной бранью, делавшей акцент на троллях, гиппогрифах и чьих-то мамах, и только после этого, пошуршав, наконец явила публике взъерошенную смоляную макушку. Кристальные по чистоте голубые глазки смотрелись осоловело, однако стоило Флеммингу проморгаться, как на слегка вытянувшемся лице рейвенкловца отразилось откровенное офигевание удивление. После того, как Линч потер глаза, словно желая избавиться от наваждения, выражение никуда не делось и быстро помрачнело, настойчиво говоря, что придется мириться с действительностью.

Заслоняя собой хоть и наглого, но достаточно мирного Монтегю, бестия под именем Рейна МакМиллан уже, разумеется, успела разораться. Ловя краем уха тираду, Флемминг успел сладко зевнуть до того, как получил подушкой по темечку. Слава Ровенне, матрас у них вышел на редкость широкий!.. На что, впрочем, совесть быстро призвала мальца не обманывать себя: широким тот был только при условии, если посмотреть на него под правильным углом. Уместнее было бы рассматривать матрас, как муравья, в лупу.

После подобных мероприятий, на которых Линч, не особо кого-то спрашивая, руководствовался золотым правилом "не умеешь пить – пей, потому что всегда найдется кто-то, кто делает это хуже тебя", с Флеммингом за семь лет в навидавшихся стенах Хогвартса происходило многое, но сегодняшнее явно выходило за рамки общепринятого беспредела.

Проигнорировав пролетевшую фактически через него подушку, Флемминг заботливо пододвинул её поближе к себе и, нахохлившись и подняв воротник пиджака, стараясь не обращать внимания на утерянную пуговицу от рубашки, приложился к изъятой из кармана фляжке. Предупрежден, значит вооружен: голова изрядно, хоть и не до конца, полегчала, из-за чего, впрочем, нисколько не прояснилась. Что было... чертовски странно. Ни одного, даже самого вшивенького, воспоминания за прошедшую ночь. Не считая того, что от чужих тумаков под ребрами всё ещё горело, под ложечкой заскребло из-за нехорошего предчувствия.

– МакМиллан, не ори хоть сейчас, – поморщившись, отозвался Кас, стоило Рейне открыть рот для очередной тирады, убирая металлическую посудинку обратно в карман и, бесцеремонно опершись о плечо Монтегю до того, как тот исхитрился встать, поднялся на ноги сам. Отряхнулся, пока Эрик курсировал к активистам. – Если уж потянуло на мальчиков, то не за чем маскировать своё нимфоманство похмельем. Мы все здесь люди взрослые, – добродушно оскалившись, Линч сладко потянулся, метким жестом возвращая подушку в веснушчатую моську. – Но, надеюсь, ты не расстроишься на то, что я предпочту расстаться... врагами. – Флемминг в общем не любил таких громких слов, но быстро оказался поглощен происходящим впереди, лишив МакМиллан залуженного внимания. Присвистнул.
Кажется, Выручай Комнату, как в старые добрые, взламывали – только взламывали изнутри.
– Должен же кто-то поддерживать баланс во Вселенной, – меланхолично парировал Линч в ответ на замечание МакМиллан касательно буйных идей Эрика, не особо, впрочем, Монтегю вниманием балуя. Как говорится, враг нашего врага – наш друг. Ничего личного, просто бизнес.
Задорно подмигнув предприимчивой Лангранж, Линч прислушался к разговорам. На роль Супермена его, говоря откровенно, пока что не тянуло. Тем более всегда было увлекательно наблюдать за мыслительным процессом, в который были одновременно втянуты и котята, и ужата.

Сцена семейного ужина, ни дать ни взять.
Вопрос только в итоге кто закусит и кем.

Отредактировано Flemming Lynch (2014-11-18 02:23:53)

Когда Эрика была маленькой, небо синим, трава колосистой, а о существовании огневиски она даже не догадывалась, дядя Симус изрек, что нет ничего хуже на свете, чем с бодуна просыпаться под звук взрывающейся двери. Тогда Иззи не понимала дядю, любившего выпивку пуще всех ирландских алкоголиков,  от слова совсем, но сейчас...  Сейчас она была полностью с ним согласна. Издав тихий полу рык- полу стон, Эрика попыталась открыть слипшиеся глаза. "Мать вашу, откройтесь уже, гады,"- хотела сказать Эрика, но получилось только:
̶  Мпорвролы,̶  девушка недоуменно помотала головой, почувствовав как с этим жестом по черепной коробке прокатился мозг.
"Вот сука,"- хотела сказать Эрика, но получилось только:
̶  Брлпрс.
Медленно осознав, что все это не пройдет до тех пор, пока Эрика не найдет минералку, она усилием воли все-таки открыла глаза. И обнаружила себя в Выручай-Комнате. Спящей на трансфигурированном диване, который, кстати, держался на одном только добром слове. И тут то ли действие доброго слова закончилось, то ли диван обладал искусственным интеллектом, но стоило Эрике присесть, как небезызвестный предмет мебели исчез. С громким и пронзительным матом Томас упала на свою пятую точку, так до конца и не осознав что произошло, потому что в тот же момент она заприметила закатившуюся под тумбочку минералку. Молниеносным движением, весьма и весьма удивительным, учитывая ее нынешнее состояние, Эрика схватила заветную бутылочку. Она с жадностью присосалась к бутылке, испив всю воду до дна. И только потом, когда мозг перестал выворачивать пируэты внутри черепной коробки и начал, наконец, с горем-пополам функционировать, Эрика поняла, что вокруг происходит какая-то фигня.
Во-первых, она находилась в Выручай -Комнате. Как и все остальные. Видимо, вчерашняя вечеринка была до того эпичной, что до спален никто еще не дошел.
Во-вторых, Лангранж какого-то хера попыталась взорвать дверь. Именно поэтому Эрика. кстати, и проснулась.
В-третьих, Крам и предатель Поттер включили зануд, и теперь активно читали нотации. Вернее, пытались.
"Происходит какая-то задница,"- вновь продекламировала чудо-интуиция девушки и ни капли не ошиблась.
Как оказалось, они все были заперты в Выручай- Комнате, не имея при этом достаточных запасов Алка-Зельцера. Мало того, спасать всю честную компанию отправились Алекс и Джек. За-ши-бись. Даже Волдеморт не смог бы придумать пытку хуже.
Скупой мыслительный процесс Эрики прервало фееричное исчезновение Джека. Оставалось только с открытым от удивления ртом смотреть на излучавшего самоуверенность  Алекса.
- А теперь Джек нас всех спасет, - бодро заявил Алекс, но тут же добавил: - наверное.
"Интересно, бедный Джек успел помолиться перед смертью?"- подумала Эрика, но вслух не произнесла ничего. Во-первых, она была еще не до конца уверена, что способность говорить к ней вернулась. Во-вторых, комментировать как-то поведение кузенов с Рейва - дело бессмысленное уже в самом начале. 
- Интересно, а еще раньше снаружи разве никто не должен был услышать грохот?- мудрые слова не менее мудрой рейвенкловки Леоноры Уинтри заставили задуматься. Что-то не верилось, будто преподаватели не заметили пропажи всех старшекурсников разом. По-хорошему, они все уже должны были стоять в очереди в кабинет директора, а не орать друг на друга здесь. Конечно, в первом варианте мало что хорошего было на самом деле, но, по крайней мере, это был самый предсказуемый из всех вариантов. И уже миллион раз пройденный, а потому не такой уж и страшный.
Внезапно у Эрики возникло желание оттолкнуть всех от двери и всеми мыслимыми и немыслимыми способами попытаться выйти. Останавливало только то, что ее однокурсники наверняка уже использовали все известные им магические способы.
Мисс Томас озадаченно нахмурилась. Что-то она упустила из внимания, но что? К сожалению, при малейшей попытке заставить мозги функционировать активнее, последние ужасно сопротивлялись.
Сколько Эрика себя помнит, у нее всегда была ужасная переносимость алкоголя. Хотя нет, не совсем так. Эрика могла весь вечер пить алкоголь в огромных количествах и продержаться дольше отдельных парней, вот только голова у нее с утра болеть тоже будет больше всех. Так и сегодня. Да, Эрика, однозначно, не из тех людей, которые учатся на собственных ошибках.
- У кого-нибудь есть антипохмельное?- голос получился каким-то ужасно хриплым и грубым, но слова были вполне себе разборчивы, так что не все было так плохо, как могло быть.
Может показаться, что Эрика просто эгоистка по сравнению даже со слизеринцами. Но она была уверена, что пропустила что-то чертовски важное, а понять что именно она сможет, только выпив соответствующее лекарство.

Грохот от первой Бомбарды настиг гриффиндорца пока он еще пребывал в глубоком сне, точнее снов он не видел, это было просто забытие, черное и пустое. Но этот шум, организованный Калин, заставил его резко открыть глаза. Не меньше минуты потребовалось Мортимеру войти в курс дела: он быстро поднялся на ноги, нащупал в кармане палочку, протер глаза, и одновременно его сознание с максимально возможной скоростью для человека, проснувшегося с похмельем, анализировало происходящее.
Морти никак не мог взять в толк, почему это он не помнит никаких деталей о предшествовавшем пробуждению бурном вечере. Хотя нет, одно предположение у него все-таки было - он слишком быстро напился, от чего и случился этот провал в памяти - за это спорное объяснение он пока и ухватился. Больше идей не было.
Голова раскалывалась, Уэй прислонился к стене, да так и замер в этом положении. Во рту неприятно горчило и хотелось пить. Морти наклонился к ближайшей бутылке, поднял ее на уровень глаз, затем поднес к носу, оказалось, виски, причем не больше полбокала на дне. Раздумывая, глотнуть выдохшийся алкоголь или трансфигурировать его в воду, он не заметил, как на фоне двери произошло какое-то движение, и за первой Бомбардой последовала еще одна, не менее мощная. Рука дернулась, и бутылка звонко поздоровалась с полом, естественно, вдребезги. Утихнувшая было голова расцвела новыми оттенками боли.
От взрывной волны ель накренилась еще сильнее, и опасно нависла над спящими под ней хаффлпаффцами. Похоже, их ждет веселое пробуждение, в объятьях еловых лап.
Морти почесал нос и глаза, в результате чего с лица посыпались конфетти. На всякий случай он ощупал голову на предмет мишуры, но там оказались только иголки. Главное, он даже не помнил, что заставило его пойти на эту дурацкую вечеринку, когда с самого начала было ясно, ничего хорошим это не закончится. Он мог бы не ходить, почему же он согласился? Ответ, как обычно, был на поверхности. Все пошли, и он пошел, потому что - не сидеть же одному в башне.
Тем временем всеобщее внимание обратилось на Хэллоуэя. Ухватившийся за клочок мантии товарища он выглядел непривычно одиноким. По лицам присутствующих прокатилось скептическое настроение, похоже, прыгать в стремительно закрывающуюся дыру в двери желающих больше не находилось. Мортимеру было, честно говоря, до лампочки, как он отсюда выберется, главное поскорее. Просто довольно ощутимо хотелось в места не столь отдаленные. И несмотря на провал в памяти, он был уверен, что на этаже были уборные, иначе куда бы они бегали накануне во время вечеринки? Ясно же что не за ближайший шкаф. Даже не попытавшись скрыть страдальческое выражение лица, он медленно сполз по стенке и, присев на корточки, запустил руки в волосы.
Не спать, не спать.

Отредактировано Mortimer Way (2014-11-22 03:04:34)

Какие же. Они. Громкие. Эйдан слышал гомон голосов даже из своего текущего местоположения, а от эпицентра всех событий оно находилось достаточно далеко. А вот, кстати, почему? Логично предположить, что он предусмотрительно ушел сюда, чтобы утром не попасть в человеческую воронку, однако воспоминания об этом отсутствовали. После краткой ревизии стало понятно, что отсутствуют воспоминания обо всем вечере в принципе. Чего уж скрывать, не самое приятное открытие. И весьма настораживающее.
Не открывая глаз, Эйдан попробовал оценить свое состояние - все оказалось не так уж и плохо. Если не считать затекшего тела и чего-то твердого, упирающегося в левый бок, он был в полном порядке. Что ж, все верно, в отличие от большинства он умел не только пить, но и вовремя остановиться. Однако это значило, что память ему отшибло не с перепоя. То есть наиболее безопасная и утешительная из всех версий оказалась недействительной.
Совсем нехорошо.
Если кто-то вздумал лишить его воспоминаний, вряд ли это было сделано ради его блага. Подобный расклад Эйдана устраивал мало, потому что врагов у слизеринцев всегда было в достатке, а сюрпризы Макмиллан как-то не любил. Особенно неприятные. Шансов на другие, с учетом текущих раскладов, было удручающе мало.
Перекатившись на спину, юноша с удовольствием потянулся, разминая задубевшие от неудобной позы мышцы, и огляделся. Интимный полумрак превратил нависшую над ним гору хлама в дракона, проглотившего по-меньшей мере тролля - самое то, что следует увидеть сразу по пробуждении.
Кстати о тех, кого следует видеть по пробуждении. Опустив глаза, Эйдан обнаружил под собой "лапу" достопамятного дракона, на деле оказавшуюся ручкой от метлы. Что-то ему подсказывало, что метла эта - самая обыкновенная, и что она никак не является Калин. Исключительно потому, что на долговременную трансформацию ни у кого из присутствующих не хватило бы сил - людей с дурным чувством юмора и отшибленным инстинктом самосохранения на этом вечере было аж целых два факультета. Если не больше.
Значит к списку проблем добавилась еще одна. Итого получалось нечто вроде:
1) Узнать, кто забрал мои воспоминания
2) Найти свою девушку.
Соседство этих двух пунктов натолкнуло на интересное предположение, и, осторожно поднявшись на ноги, Эйдан на скорую руку привел себя в порядок и поспешил его проверить.

"Иди на мой голос" ехидно стучало в голове юноши, пока он искал путь среди завалов. Таких голосов было более чем достаточно, но никогда не останавливаясь на малом, студенты Хогвартса решили добавить к чудесной какофонии своего трепа дьявольский грохот. Банкет все продолжается? В качестве прощального "ура" мы решили разнести Выручайку? Перспективы одна другой краше. Обойдя уже четвертую по счету гору хлама, Эйдан наконец вышел на финишную прямую до расчищенного под праздник пространства, добравшись до которого застал любопытную картину.
Медленно съедающая зияющую в ней дыру дверь, толпящиеся перед ней и пялящиеся на сие зрелище студенты разной степени потрепанности, и бескрайнее поле валяющихся во всех доступных воображению позах тел. Столь оглушительного эффекта не достигала даже Рэйна, ищущая по утрам разные части своего гардероба (да, однажды Эйдану не повезло оказаться в ее спальне в сознательном возрасте), хотя уж на что была талантлива во всем, что касалось создания хаоса на ограниченном и не очень пространстве.
От мыслей его отвлек очередной удар: сквозь толпу и поднявшуюся пыль Эйдану все же удалось разглядеть скользнувшую через образовавшийся проход фигуру. Удивленно приподняв брови, юноша огляделся в поисках Калин. Информации не хватало просто катастрофически, ибо при всем скепсисе, с которым слизеринец относился к большинству студентов Хогвартса, он не мог поверить, что они решили выходить из Выручайки столь... своеобразным способом заради простого развлечения.
Все же он еще был слишком молод, чтобы полностью утратить веру в человечество.

- Эл, - за талию перехватив мечущуюся вокруг елки девушку, Эйдан заставил ее остановиться и посмотреть себе в глаза, - Скажи, мы с тобой вчера ссорились?
Несмотря на не самый лучший вид и крайне растерянное выражение, ни злобы, ни торжества на лице Калин не наблюдалось. Эйдан с некоторым разочарованием выдохнул и поцеловал ее в лоб.
- Ясно. Значит либо это не ты, либо, - замолчав на секунду, он с сомнением посмотрел на подругу, - либо ты тоже ничего не помнишь?
Дальнейший краткий экскурс в недавние события, устроенный Калин, доказал Эйдану истину, которую он отрицал слишком долго.
В этой школе с ума сошли все. Включая саму школу.
Или.
"Или" было много, но все они были едва ли не хуже первого вывода, а еще не имели каких-либо доказательств, поэтому юноша счел за лучшее отложить выяснение этого вопроса на более благоприятное время. Например - после того, как они смогут наконец выйти за эту дракклову дверь.
И, что самое прекрасное, у Эйдана даже появилось некое подобие плана. И, в отличие от того, которым, кажется, руководствовалось большинство присутствующих, его план не включал в себя пункты "стоять" и "пялиться".

- Разойдитесь!
Ему пришлось крикнуть это трижды, прежде чем глас разума достиг всех, собравшихся перед дверью и заставил их обернуться. Дальнейшее было делом техники: предполагалось, что слизеринец, вооруженный витающим в паре дюймов над полом шкафом, станет достаточно весомым аргументом для исполнения озвученной просьбы.

Отредактировано Aiden Macmillan (2014-11-24 03:24:30)

Можно мне войти в наружу? (с)
Джек зажмурился и никак не мог разжмуриться на нервной почве, поэтому выяснять, не растерял ли он критически важные части тела, пришлось наощупь. На первый щуп казалось, что все необходимое было на месте. Проверив напоследок нос, Джек радостно вскинул руки, громко и нецензурно возвестив о своем успехе, и только после этого открыл глаза.
Коридор был пуст - никаких свидетелей его триумфа, никаких колдографий на память с автографами для спасенных, ничего. Минута славы была минутой молчания. Джек обиделся, взгрустнул и обхватил себя за плечи. Потом вспомнил, что спасенные внутри, и второй акт героического экшена уж точно пройдет под всеобщее ликование. А чтобы ликование уж точно оправдало возложенные на него ожидания, зрителей надо как следует помариновать в волнительном ожидании и немножечко потомить предвкушением. Главное - не передержать, если долго сидеть на паровом котле, то рано или поздно у него сорвет крышку, проверенно собственными ягодицами. Джек располагал, что у него достаточно времени на то, чтобы позавтракать, и уже сделал шаг в направлении мечты, как тут же смачно приземлился. Чертова мантия застряла в проклятой двери и не пускала его набивать утробу без конкурентов и борьбы. Что за напасть! Джек потянул мантию, Джек подергал ее, Джек дернул изо всех сил, Джек уперся ногами в дверь и даже зарычал, но тщетно - дверь крепко держала свою добычу и выпускать не собиралась. Рейвенкловец дернул напоследок еще разок и растянулся на полу, признав поражение. Пол был холодным. В коридоре вообще было очень холодно даже по меркам зимнего сезона в средневековом замке, да и темновато тоже. Найтшед огляделся. Факелы, обычно пылавшие, тускло догорали через один. Джеку стало неуютно и как-то внезапно захотелось обратно, и как можно скорее, туда где тесно, накурено, пахнет алкоголем и есть люди и Алекс. Джек прислушался, показалось, что он слышит шорохи, но ему только показалось. Замок был тих, словно мертв. Энергично сбросив мантию, Найтшед пошел по коридору, напряженно вслушиваясь и вздрагивая от звуков собственных шагов, раздавашихся непривычно гулко в тишине. Достигнув лестницы, рейвенкловец поймал себя на том, что пожертвовал бы факультетскими баллами за встречу с каким-нибудь старостой. В холле Найтшед был согласен на выговор от профессора. Открыв дверь в Большой Зал, Джек... закрыл ее. Открыл снова и закрыл. Прислонился к двери, ущипнул себя за запястье, пробормотал что-то невнятное, и снова открыл. Ничего и никого не появилось - ни еды, ни преподавателей, ни учеников, только пустые столы и болтающиеся в рассветном полумраке огарки свечей. Лучше было бы увидеть привидение - они-то были частью нормы... Часы за спиной Джека пробили девять - в девять утра здесь должна была кипеть жизнь, и эта жизнь должна была отреагировать на их взрывы. Джек подпрыгнул и припустил обратно, туда, где как он помнил, были люди, искренне надеясь, что он не выпрыгнул куда-то совсем не туда, и сможет к ним вернуться. Перепрыгивая через ступеньку, через две, через три, скользя по отполированным временем и проштрафившимися учениками половицам, он преодолел обратный путь раза в два быстрее, разнес дверь в щепки на бегу и промчался внутрь, истошно вопя:
- Аааааааалекс!
- Джек!
- Алекс!
- Джек!
- Алекс!

Пока очнувшиеся с похмелья подростки тыкали друг в друга обвинениями-заклинаниями, Джей отошел в сторонку и стал рыться в карманах в поисках носового платка. Надо сказать, на здоровье ему жаловаться не приходилось, но все-таки средневековый замок, каменный пол. Кажется, его все-таки продуло. Он негромко высморкался, смял платок и сунул его обратно в карман.
Вообще странно - тут и окон-то не было, капитан на секунду задумался. Нет, на его памяти ни разу Выручай комната не предлагала пришедшим полюбоваться видом из окна. В таком случае, оставался холодный, пожалуй даже слишком для Хогвартса, пол. В комнате в принципе было холодно, Джей закутался в мантию поплотнее и огляделся. Из-за большой плотности людей на квадратный метр, плюс надышали, пар изо рта, конечно, пока еще не валил, но кое-кто уже тихонько начал постукивать зубами. Никто на самом  деле не задумывался, кто должен заниматься отоплением замка и прочей ерундой. Никогда ведь не задумываешься о том, что есть и работает по умолчанию. Туалеты, уборка замка, еда, водоснабжение. Глубокомысленные рассуждения Поттера прервал его собственный оглушительный чих, который не смог бы заглушить никакой носовой платок, но к счастью, в этот момент что-то случилось. Входная дверь, которую большинство гипнотизировало с тех пор, как за ней исчез Джек, разлетелась на куски.
- Найтшед, ты что-нибудь выяснил?
Смотреть на воссоединение этой нелепой парочки было одновременно и противно, и смешно. Джей прислонился к стене и коснулся кончиками пальцев лица, словно мирясь с неизбежной жестокостью этого мира, придумавшего двух идиотов, подобных рейвенкловцам.
Очередной чих готов был вырваться из горла, но Джей уже достал платок и прочистил нос, сдержавшись. Очень не хотелось это признавать, но, похоже, у него поднималась температура.
- Найтшед. - требовательно повторил Поттер. Наконец, один из сиамских близнецов соизволил одарить его и остальных присутствующих своим вниманием. Оказалось, помимо отсутствия отопления, отсутствовал еще и завтрак в Большом зале, в чем Джек якобы убедился сам. Как только он ухитрился за десять минут сбегать до первого этажа и обратно? Ну, допустим, бегом, но все же, не могли же остальные просто испариться. Джей запустил руки в волосы и сполз по стенке вниз. Нет, надо все же сходить и самому выяснить, что происходит.
Он поднялся и еще раз оглядел всех. Народ явно находился в недоумении, из углов донеслось легкое покашливание и сдавленные чихи. Многим явно не помешало бы средство от простуды по рецепту мадам Помфри.
- Ладно, давайте решим, что делать. Возможно, есть смысл пока держаться вместе, пока мы не выясним, что происходит. - он загородил собой проход и бросил взгляд на Фреда, ища поддержки, а затем на Эйлин и сидевших с ней рядом девчонок.